Легкий артиллерийский танк БТ-7А.

Хотя история артиллерийского БТ-7А неразрывно связана с историей «обычных» БТ, всё же, заслуживает отдельного рассказа. Желательность вооружения танков БТ и большей части советских танков пушками калибра 76 мм и более для многих руководителей РККА было очевидно еще к середине 30-х годов. Так маршал М. Н. Тухачевский (являющийся, кстати, большим поклонником артиллерийских танков), выступал за оснащение БТ пушками калибра 76 мм. Начали вестись работы по перевооружению танков. Один из первых проектов БТ-7 предполагал наличие 76,2-мм короткоствольного орудия в башне новой конфигурации. Из имевшихся на то время артиллерийских систем такого калибра, пригодных для установки на танк, в серийном производстве существовали только КТ-28 и ПС-3. Последняя выглядела более перспективно, но её выпуск постоянно затягивался и в конечном итоге был отменен совсем. Можно было попробовать установить пушку Л-7, но ленинградский завод не справился с техническим заданием и её отправили на доработку. Так что, единственным подходящим вариантом оказалась КТ-28, но вместо неё можно было установить стандартную 45-мм пушку 20К.

Первый опытный образец БТ-7 сдали к 1 мая, второй — к 7 ноября 1934 года. На этих танках была установлена оригинальная по конструкции башня в форме эллипса со скошенной крышей. В нише башни размещалась укладка барабанного типа на 18 снарядов и радиостанция. Справа от пушки размещался пулемет ДТ в шаровой установке. Ещё один ДТ устанавливался в лобовом листе корпуса в качестве курсового. После того, как обе машине прошли полный испытательный цикл, были подведены неутешительные итоги. В варианте с 76,2-мм пушкой боевое отделение оказалось слишком тесным даже для экипажа из 3-х человек, боезапас был явно недостаточным, масса танка существенно увеличилась. После недолгих раздумий для серийной постройки была выбрана модификация с 45-мм пушкой и башней от БТ-5 — в таком виде серийные БТ-7 просуществовали на конвейере до 1937 г.

Работы по усилению вооружения на некоторое время приостановили, но осенью 1934 года, после начала испытаний артиллерийского танка Т-26-4, было принято решение установить на БТ-7 аналогичную башню с пушкой КТ-28.

Башня изготовлялась методом сварки и имела форму цилиндра с овальной нишей сзади. Её корпус состоял из двух полугруглых листов, крыши и ниши. Стыки листов с наружной стороны защищались броневыми накладками. Передний лист имел большой вырез под установку пушки, две смотровые щели и два круглых отверстия для стрельбы из револьвера. С правой стороны выреза был приварен цилиндр, в дно которого устанавливалось яблоко для монтажа пулемета. Посадка командира танка и заряжающего осуществлялась через люк посреди крыши. В передней части крыши предусмотрели отверстия для командирской панорамы, флажковой сигнализации, вентилятора и перископического прицела. Перед установкой на БТ-7 в конструкцию башни внесли несколько изменений, усилив крышу, доработав башенный погон и предусмотрев установку кормового пулемета.

Боекомплект машины состоял из 50 выстрелов и 3339 патронов к пулеметам ДТ. Наведение орудия на цель осуществлялось как с помощью телескопического прицела ТОП, так и с помощью перископического прицела ПТ-1.

Первый опытный образец «артиллерийского» БТ, который получил обозначение БТ-7А, поступил на испытания на полигон ХПЗ в середине октября 1935 г. В целом, танк зарекомендовал себя с хорошей стороны: ходовые характеристики остались практически на уровне серийного БТ-7, а огневая мощь увеличилась. За время испытаний было произведено 197 выстрелов. В протоколе по результатам заводских испытаний представителем 5-го отдела АБТУ майором Сакс была отмечена «необходимость удлинения брони маски пушки вниз на 30 мм» для уменьшения зазора между корпусом и башней. Впрочем, проблема вооружения танков БТ более мощным орудием этим не решалась и здесь не лишним было бы напомнить об истории пушки КТ-28 («Кировская танковая»).

Эта артиллерийская система проектировалась для танка Т-28 на базе полковой пушки образца 1927 года. Вполне естественно, что для этого потребовалось внести серию серьёзных доработок. Так, длину отката сократили с 1000 до 500 мм, количество жидкости в накатнике увеличили с 3,6 до 4,8 литров, толщину стенок салазок довели до 8 мм, а также ввели новый подъёмный механизм, ножной спуск и новые прицельные приспособления, удовлетворяющие условиям работы танкового экипажа. При длине ствола 16,5 калибров начальная скорость 7-кг осколочно-фугасного снаряда составляла 262 м/с, шрапнельный 6,5-кг снаряд вылетал со скоростью 381 м/с. При таких характеристиках борьба с танками противника (за исключением самых легких) была весьма затруднительна, но КТ-28 вполне годилась для разрушения ДОТов и борьбы с пехотой. Собственно, именно по этим причинам КТ-28 рассматривали в качестве временной меры до появления в серийном производстве более мощных артсистем, но как мы знаем, этого не произошло и пушка Кировского завода устанавливалась на все тяжелые танки Т-35 и большую часть средних Т-28.

С танком БТ-7А история несколько затянулась. Вначале предполагалось, что артиллерийские танки поступил на вооружение в 1935 году, но из-за происшествия с опытным образцом Т-26-4 (разрыв снаряда в стволе) серийное производство отложили почти на три года. Лишь 31 августа 1937 г. была выпущена головная серия, предназначавшая, по большей части, для проведения войсковых испытаний. Поскольку мнение военных о БТ-7А было положительным на Харьковском паровозостроительном заводе организовали массовый выпуск и к моменту завершения производства 10 января 1938 года было собрано 155 машин.

Тем не менее, в военная приёмка приняла 122 танка, так как остальные находились в ожидании орудий КТ-28, выпуск которых прекращался. За весь 1938 год удалось получить только 10 пушек, что довело количество принятых машин до 132. Судьба остальных невооруженных БТ-7А не ясна. Скорее всего, их переделали в обычные БТ-7.

После прекращения работ по ПС-3 и КТ-28 следующим шагом стало создание полуавтоматического танкового орудия Л-10, разработанное группой инженеров под руководством С.Малахова. Его проектирование было начато ещё в 1935 г., но силу различных причин до начала серийного производства прошло чуть меньше трех лет. Как и в случае с КТ-28, пушка Малахова не отличилась высокими характеристиками и была принята на вооружение РККА только как временная мера. Тем не менее, это совсем не помешало перевооружить Л-10 большинство средних танков Т-28. Был даже поднят вопрос об оснащении этим типом орудия тяжелых Т-35, но из-за отсутствия существенных преимуществ перед КТ-28 от этой идеи быстро отказались. Видя, что ситуация не улучшается, АБТУ РККА выдало ЛКЗ в начале 1938 г. новое задание на разработку танковой пушки. Здесь снова решили пойти по пути наименьшего сопротивления, взяв за основу Л-10 с увеличенной длиной ствола и усиленным казенником. Полученное таким образом орудие Л-11 сохранило почти все недостатки предшественника: низкую поражающую способность, использование «полкового» выстрела и т. д.

В апреле 1938 г. Л-11 рекомендовали в серийное производство с учетом, что выявленные недостатки будут устранены. Перед этим, были проведены испытания на танках Т-28 и БТ-7А, для которых это орудие и предназначалось. Впрочем, едва успев начаться, новый виток перевооружения Т-28 завершился очередными неприятностями. На войсковых маневрах 1939 г. выявился один из самых неприятных дефектов Л-11. Дело в том, что объём тормоза отката этого орудия был связан через отверстие с атмосферным воздухом, а при активных манипуляциях это отверстие перекрывалось, что приводило к вскипанию жидкости и разрыву тормозного цилиндра. С таким дефектом все танки, оснащенные Л-11, считаться боеспособными не могли. В дальнейшем в конструкцию пушки ввели резервное отверстие, но основной массы проблем это не решило. Что касается оснащение танков БТ-7А новым видом пушки, то здесь работы были прекращены уже на начальной стадии и опытный образец так и остался в единственном экземпляре.

Намного более удачным мог оказаться вариант с пушкой Ф-32. Данное орудие было разработано в ОКБ-92 под руководством Грабина, который использовал в своём проекте качающуюся часть дивизионной пушки Ф-22 образца 1936 г. с укороченным стволом. При сравнении Л-11 и Ф-32 выяснилось, что грабинская пушка имеет более низкую стоимость, при высокой надежности, скорострельности, и хороших баллистических показателях. При её производстве использовались недефицитные материалы, а совместимость многих узлов с пушкой Ф-22 позволяло быстро наладить серийное производство Ф-32. Испытания, проведенные также на БТ-7А, полностью подтвердили эти выводы. Пушка устанавливалась в стандартной «артиллерийской» башне, но ствол Ф-32 изготовлялся из высоколегированной стали, а длина отката составляла всего 30 см. Несмотря на малую длину отката в башне было тесно, а работа заряжающего стала вдвойне опаснее. Желательна была бы установка на танк башни больших размеров. Однако несмотря на все эти сложности, машина в сентябре 1939 года успешно прошла полный цикл испытаний. Работа орудия была признана полностью удовлетворительной и пушка Ф-32 была рекомендована к установке на советские танки (и в частности БТ-7). После пересмотра полученных данных пушка Грабина была принята на вооружение в январе 1940 г. и, спустя несколько месяцев, началась её установка на танки новых типов. С БТ-7А в этом случае ситуация прояснилась довольно быстро. От переоснащения старых танков новыми орудиями отказались в пользу реализации на новых танков КВ и Т-34.

По сути линейку БТ (как и Т-26, Т-28) просто бросили в надежде на новые танки. Которые еще и даже не начали к тому моменту выпускать. А когда начали выпускать КВ и Т-34, то они имели полный перечень «детских болезней» — они были ненадежны, часто ломались, были дороги в производстве и пр. На устранение многочисленных недостатков и полноценное освоение в производстве ушли годы, и притом годы тяжелого военного времени, когда решалась судьба СССР. Потенциал модернизаций освоенных в производстве еще в 30-х годах БТ, Т-26 и Т-28 не был использован. И совершенно напрасно. Так у БТ надо было в начале 30-х годов сменить свечную подвеску (вместе с «гитарами» Кристи) на более совершенную, оснастить танк более просторной башней лучшей обзорности с 76 мм пушкой, а после усилить бронирование до 55 мм по варианту БТ-СВ-2 «Черепаха». У танка Т-26 заменить подвеску на более совершенную, усилить бронирование, поставить двигатель мощностью 180 л.с. и башню с 76 мм пушкой. Помимо этого на базе Т-26 мог бы получиться отличный бронетранспортер и САУ. У танка Т-28 надо было убрать две пулеметные башни — сделав однобашенным, укоротить корпус, усилить бронирование до 80 мм, поставить торсионную подвеску. И вооружить Т-28 — 76 мм пушкой Ф-32/Ф-34 или 85 мм Ф-30. Совсем бы также не помешало установка командирских башенок на эти танки, что значительно бы улучшило обзорность из танков и управляемость танковых соединений. Однако ничего этого реализовано в серийном производстве не было.

Проблем и ошибок в предвоенном СССР считать — не пересчитать. И не только в станках дело — за что не хватились под пальцами ползет. Решения управленческие при этом принимались неидеальные совсем. Ну не умели тогда в СССР без потери боеспособности перевооружать армию. Наглядный пример этого — история с принятием на вооружение КВ и Т-34. Идей плавной, поэтапной модернизации еще не ценили, этому научила только война.

Дислокация

Поскольку выпуск артиллерийских танков БТ-7А сильно затянулся в строевые части они попали достаточно поздно. Например, к 29 января 1938 года в составе 45-го механизированного корпуса насчитывалось 13 радийных и 11 линейных БТ-7А, что равнялось их штатной численности. Вероятно, артиллерийские танки распределили между двумя механизированными бригадами (133-й и 134-й) — в каждой по 12 танков, соответственно, каждый из трех танковых батальонов имел по 4 машины в роте сопровождения.

К июлю 1938 года 27 артиллерийских танков находились в распоряжении Ленинградского военного округа (ЛВО) и ещё 3 отправили в Приволжский округ. Кроме того, к сентябрю 1939 года 17 БТ-7А числилось за Белорусским военным округом и 4 были в составе 2-й армии. Впоследствии, после начала формирования механизированных корпус нового состава, многие БТ-7А «кочевали» по округам, не раз меняя место службы.

Часть танков отправили также на Дальний Восток, где на 1 сентября 1940 года имелось 28 машин, входивших в состав 8-й и 31-й кавалерийских дивизий (по 4 единицы), а также в 48-й легкотанковой бригаде (16 единиц). Ещё четыре БТ-7А было придано другим подразделениям. Позднее, когда на основе 48-й лтбр начало формирование 58-й танковой дивизии, в неё включили и БТ-7А, но в октябре 1941 года, при переформировании по июльским штатам, количество артиллерийских танковсократилось до 10. Дальнейшая их судьба неизвестна.

В процессе производства и эксплуатации некоторое количество БТ-7А переделали в «радийные» путем установки радиостанции 71ТК-3 с поручневой антенной на башне, при этом боекомплект уменьшался до 40 выстрелов и 2016 патронов. Всего армия получила 11 «радийных» танков БТ-7А. Приборы прицеливания БТ-7А состояли из телескопического прицела ТОП и панорамного ТП-1. В ряде случаев на крыше башни монтировалась зенитная установка с 7,62-мм пулеметом ДТ.

Боевое применение

Несмотря на свою немногочисленность танки БТ-7А приняли участие практически во всех конфликтах, которые Советский Союз вёл в 1939—1940 гг. Наиболее полно раскрыть их потенциал удалось во время Зимней войны. В период с 30 ноября 1939 г. по 13 марта 1940 года шесть артиллерийских танков из состава 1-й лтбр активно использовались для огневой поддержки наступающих танков и пехоты, а также для стрельбы по ДОТам финнов и контрбатарейной борьбы. Интересно, что все 6 машин в ходе боёв получили боевые повреждения (4 повреждены артиллерией и 2 подорвалось на фугасах), но все они были отремонтированы и вновь возвращены в действующую армию.

По состоянию на 15 сентября 1940 года распределение танков БТ-7А по остальным военным округам сложилось следующим образом (дробное число — количество на 1 июня 1941 г.):

ПриВО — 2\2
ЗапОВО — 2\2
КОВО — 17\31 (к 1 мая 1941 года 2 находилось в составе 8-й тд 4-го мк и 4 в 12-й тд 8-го мк)
ПрибВО — 21\20 (13 «линейных» и 8 «радийных»)
ЛВО — 12\12
МВО — 3\3
ЗабВО — 19\19
ОрВО — 5 (на 15 августа, из них 2 — в составе Орловского бронетанкового училища)
ДВФ — 24\28

Таким образом, общее число БТ-7А после трех лет эксплуатации практически не уменьшилось и составило 117 танков, правда, далеко не все из них находились в технически исправном состоянии.

Точное количество танков БТ-7А, находившихся в приграничных округах накануне войны с Германией, сейчас вряд ли удастся. По последним данным, в составе Западного ОВО имелось всего два «артиллерийских» БТ, принадлежавших 8-му механизированному корпусу. Обе машины были потеряны в первые дни войны (22-25 июня): первый из них был подбит между Бельском и Белостоком, второй БТ-7А потеряли в где-то в Западной Белоруссии. Информации о других танках этого типа, принимавших участие в летних боях 1941 года, сохранилось крайне мало. К примеру, 12-й мехкорпус на 19 июня располагал 13 «радийными» и 2 «линейными» БТ-7А, которые числились за 28-й танковой дивизией. Это соединение уникально тем, что кроме штатных БТ и Т-26 в его состав входило 42 танка Vickers M1934 и М1936, шесть FIAT 3000, 13 танкеток TKS и шесть совсем древних Renault FT-17. Последние достались в «наследство» от латвийской армии и использовались как учебные. Танков новых типов (Т-34 и КВ) корпус не имел вообще.

В первом бою, вечером 23 июня, группа из 17 танков под командованием командира 28-й тд майора Б. П. Попова, вступила в ожесточенное сражение с частями немецкой 1-й танковой дивизии, ударив её во фланг. Атака была поддержана второй группой из 23 танков, в результате чего противник был отброшен на 5 км, а советские части смогли восстановить контроль над участком дороги Калтиненай — Расейняй. Противник понёс тяжелые потери (14 танков, 20 орудий и до батальона пехоты), однако этот успех был омрачен гибелью командира группы и потерей 13 собственных машин. Следующим утром в наступление пошли основные силы 28-й тд (130 танков), пытаясь выбить немцев из района Карленай, Полугуе, Ужвентис. После ожесточенного 4-часового боя советским танкистам удалось уничтожить несколько артиллерийских батарей противника и взять много пленных, но и собственные потери оказались почти катастрофическими. Только во время утреннего боя дивизия лишилась 48 танков, а к 15:00 это число выросло до 84!

К концу дня дивизия (в ней осталось всего 40 танков, а также штаб дивизии, разведывательный батальон, остатки 55-го и 56-го танковых полков) начала отход в северном направлении и в период до 7 июля вела оборонительные бои на Западной Двине. В итоге, из 236 танков, имевшихся на начало войны, дивизия потеряла 201, включая все БТ-7А. В это же время вступили в бой артиллерийские танки 1-го мехкорпуса ЛВО. Во время контрудара 7-8 июля части 3-й танковой дивизии, пытавшиеся задержать наступление противника на Псков, провела в районе н/п районе Череха, Песчанка, Вольнево, Крякуша крупное танковое сражение. Силы были явно не равны — с советской стороны участвовало около 100 танков (включая несколько КВ-1), с немецкой — около 200 различных типов, в основном Pz.II и Pz.III, при сильной поддержке противотанковой и тяжелой артиллерии. Бой закончился только в 22 часа, причем в конце его, советские танки были обстреляны неизвестным веществом (иприт или газы), в результате чего танкисты вынуждены были надеть противогазы и противоипритные накидки и находиться в них до 5 часов утра 8 июля. Соотношение потерь оказалось примерно равным, но поле боя осталось за немцами. В числе почти 70 потерянных советских танков было восемь БТ-7А.

Танки, находившиеся в Киевском особом военном округе, по всей видимости, были потеряны в боях на левобережной Украине. По крайней мере, к моменту выхода немецких частей к Киеву данных о БТ-7А не имеется.

На сегодняшний день ни одного танка БТ-7А не сохранилось.

Тактико-технические характеристики

Боевая масса: 13,5 тонн
Экипаж: 3 чел
Длина: 5,6 м
Ширина: 2,2 м
Высота: 2,4 м
Бронирование:
лоб корпуса 20 мм
лоб башни 15 мм
борт корпуса 10 мм
корма корпуса 10 мм
крыша 10 мм
днище 6 мм
Вооружение:
1х76 мм пушка
2х7,62 мм пулемета
Боекомплект:
76 мм 50 снарядов
7,62 мм 3339 патронов
Движитель: колесно-гусеничный
Компоновка: с задним расположением моторно-трансмиссионного отделения
Трансмиссия: механическая
Передачи КПП: 3 передачи вперед и 1 назад
Подвеска: пружинная
Ходовая часть: 4 опорных катков большого диаметра (на один борт), с передней управляемой парой на колесном ходу, заднее ведущее колесо
Двигатель: М-17Т, карбюраторный, мощностью 400 л.с.
Удельная мощность: 29,62 л.с./т
Запас хода по шоссе:
на гусеницах 250 км
на колесах 500 км
Макс скорость по шоссе:
на гусеницах 62 км/ч
на колесах 86 км/ч

По материалам ресурса alternathistory.livejournal.com